В домах песочные часы
текут, в пространстве исчезая,
колышет медные весы
восточный ветер. Хруст мозаик
под каблуками чёрных пар
тревожит слух немых прохожих,
пустого склепа горький пар
живит «шагреневую кожу».
текут, в пространстве исчезая,
колышет медные весы
восточный ветер. Хруст мозаик
под каблуками чёрных пар
тревожит слух немых прохожих,
пустого склепа горький пар
живит «шагреневую кожу».
Луны измученные веки
скрывают цвет усталых взоров,
бредут бесплотные калеки
к воротам спящего собора.
Горят рубины на плечах
бесстрастных башен. Мерно тает
в руке последняя свеча,
надеждой тусклою мерцая.
Вдали зари трубят гонцы,
и рассекают мрак зарницы.
Бегут несчастные купцы
из обесцененной столицы.
Стихает яростная песнь
враждебных труб. Людские храмы
вещает радостную весть
многоголосыми устами…
Но твёрд египетский гранит,
он цепко держит тело жертвы –
в ком сила разума кипит
в слоях материи бессмертной.
В нём прах пустынь и дух ветров
вокруг кружатся саркофага,
гремя останками оков
унылых узников Рафага. *
__________________
*терм. «РМ» – Д.А.
26.01.17.
М. ШАХМАН.
