текут, в пространстве исчезая,
колышет медные весы
восточный ветер. Хруст мозаик
под каблуками чёрных пар
тревожит слух немых прохожих,
пустого склепа горький пар
живит «шагреневую кожу».
Луны измученные веки
скрывают цвет усталых взоров,
бредут бесплотные калеки
к воротам спящего собора.
Горят рубины на плечах
бесстрастных башен. Мерно тает
в руке последняя свеча,
надеждой тусклою мерцая.
Вдали зари трубят гонцы,
и рассекают мрак зарницы.
Бегут несчастные купцы
из обесцененной столицы.
Стихает яростная песнь
враждебных труб. Людские храмы
вещает радостную весть
многоголосыми устами…
Но твёрд египетский гранит,
он цепко держит тело жертвы –
в ком сила разума кипит
в слоях материи бессмертной.
В нём прах пустынь и дух ветров
вокруг кружатся саркофага,
гремя останками оков
унылых узников Рафага. *
__________________
*терм. «РМ» – Д.А.
26.01.17.
Тени декабря
Декабрь, как прежде на дворе,
Сгорают вялые снежинки,
Как листья в уличном костре,
Как девки в пьяной вечеринке.
Ложится жертвенный хрусталь
На троп заснеженных ладони.
Крупинок бисера не жаль,
Погибших в выжженном содоме.
В плавильнях плевельных руда
Течёт по жёлобам старинным.
Скрывает время города,
Глядясь в холодные витрины.
Метёт, метёт метла-старуха
По тёмным улицам страны.
Как век назад – в умах разруха
И в небе запахи войны.
Внезапно тени декабря
Ожили в тёмных подворотнях.
Взошла багровая заря
На циферблате римской сотней.
Отпочковалось в один миг,
Что мирно пряталось в утробе,
Веками сдавливая крик,
Почивших пленников во гробе.
Но суевериям не верит
Гордыни царь – левиафан,
И каждый шаг орудий мерит,
Презрев пророческий аркан.
18.12.16.
М. Шахманов.