Он увидел её в одном из антикафе Авксома. Она так называла свой город. Она сидела справа от входа. Их глаза встретились не сразу. В тот момент, когда он сделал первый шаг по направлении к столу, за которым она сидела со своей подругой, она подняла голову и увидела его. Леаким – прочитала она его имя в зеркале невидимых рун.
– Меня зовут Наталис, – представилась она.
– А я…
– Я знаю, как тебя зовут, – улыбнулась она в ответ.
– Откуда?
Она промолчала, лишь усмехнувшись в ответ.
– И я знаю твоё имя.
– Откуда? – продолжая загадочно улыбаться, спросила она.
– Это имя звезды, её образ привиделся мне.
– Когда? Где? – удивилась она.
– Когда-то… Где-то… В первый раз она явилась мне в далёких Альпах семь лет назад. Тогда я увидел её воочию; я смотрел на неё, а она смотрела на меня. Я стоял посреди ночного сада и устремлял взор в высочайшую даль, пытаясь разглядеть её черты.
«Она со мной, – сказал я сам себе, – со мной с тех пор, как я научился смотреть в небо, вглядываться в его вездесущее лицо. Я видел её над морем – над Каспианой. Я созерцал её, сидя на вершине горы Каф. Она светила мне, когда я возвращался на корабле в бухту Херсонеса. Тогда она светила по-особенному ярко…»
– Она сказала тебе, как её зовут?
Улыбка сошла с её губ, но огоньки продолжали светиться в её глазах.
– Она сказала, что она Родная…
– Так и сказала?
– Да, я услышал эхо, которое затем мои уста повторяли повсюду, где мне грезились лики любви. Её имя Илатан.
– А может, это была не звезда, а падающий астероид, открытый в далёком девятнадцатом веке? – вмешалась в разговор подруга. – Как вариант…
– А? – добавила она, заговорщически подмигнув.
– Астероид на древнегреческом – «подобный звезде»… Но то была сама Звезда, рождающая новые и новые звёзды.
– Звезда Илатан – протянула она. – Красиво! А что означает твоё имя?
– Летящий во мгле…
Они летели во мгле по ночному городу. Авксом горел разноцветными огнями витрин магазинов и рекламных щитов, поблёскивал пёстрыми лужами, растекавшимися по грязному мокрому асфальту. Он взглянул на небо. Илатан не было на месте, ложе её было пусто, лишь мягкий матовый свет её одеяний отражался в ночной пустоте. Ему казалось, что она покинула свои покои и спустилась на землю в поисках земного бытия…
Всю ночь играло фламенко, танцевала байлаора в гранатовом цвета платье. Испано-цыганские мотивы сменились на арабскую музыку. В дыму кальяна плавно двигались танцовщицы… Он привез её в ночное заведение, находившееся во дворе дома, где она провела своё детство. Это очень удивило её. Он полночи порывался поехать именно в это место, как будто его притягивало место силы, сыгравшее особую роль в её жизни. После этого они поехали дальше по ночному Авксому. Ему захотелось суши. Они целый день не притрагивались к пище, хотя рядом было полно магазинов и кафе. Суши утоляют голод, не мучая сознание о съеденных частях тела убитых на бойнях животных. Слабая причина оправдаться и всё же.
– А рыбок тебе не жалко, им не больно, нет? – усмехнувшись, спросила она.
Он вспомнил, как они ныряли с кормы корабля за мидиями, складывая собранную добычу в алюминиевую кастрюлю. Выскабливая мидий из их убежищ, они ловко орудовали камбузными ножами, будто выковыривали драгоценный жемчуг из раковин. Рыбачил он всего несколько раз в жизни. Один раз ловил рыбу на голый крючок, когда ему было четыре года, – они с семьёй и с друзьями путешествовали по Волге на небольшом судёнышке, – в тот год воблы развелось немерено. Пару раз он рыбачил и в возрасте постарше, и всегда после рыбалки испытывал смешанные чувства. Охоту он и вовсе не знал, и надеялся, что ему никогда уж не придётся участвовать в этой не в меру «аристократической» забаве.
– Должно быть больно, я не медитировал глубоко на эту тему, – невозмутимо ответил он
Они шли по центральному проспекту силопагема, уходя вдаль тоннелей вечерних улиц. Они прошли несколько улиц и кварталов. Повсюду сверкали витрины дорогих бутиков, ресторанов, автосалонов, банков и прочих материализовавшихся символов постиндустриальной эпохи. Мимо проносились лимузины, большие автомобили. Среди этого нескончаемого потока вещей они искали немного суши, чтобы поесть вдвоём. Устав идти пешком, они сели в подземный поезд. Доехав до нужной станции, пересели в полуразваливающееся такси, водитель которого не знал, что такое есть суши и с чем их едят, но порывался отыскать их повсюду, то и дело неуверенно поглядывая в сторону будок с шаурмой. Они доехали до пункта назначения. Не найдя нигде то, чего искали, они зашли напоследок в магазин купить свежих фруктов. Исходив супермаркет вдоль и поперёк в поисках суши, она увидела маленький ларёк, за которым крохотная продавщица в белом фартуке и в колпаке конической формы, напоминавшем скафандр инопланетянина, продавала ИХ. Удивительно, – подумали они и переглянулись. Заказав несколько порций суши, изумрудного цвета васаби и пурпурного розового цвета имбирь, они отправились на кассу, не оглядываясь назад. Должно быть, ларёк исчез также внезапно, как и появился. Как в сказке. Должно быть так, ведь ночная сказка только начиналась вдалеке от шумных центров Авксома.
Цветы дождались её и вскоре уснули вечным сном. Только они не спали, вглядываясь сквозь окна и потолок в ночное небо. Она была на том же месте и, казалось, смотрела на них двоих, нежно улыбаясь. Они уснули, проснувшись на краю мира, пытаясь навсегда покинуть вязкую ночную мглу и прильнуть к ласковому свету родной Звезды. Он вглядывался в ночную высь, пытаясь ощутить её присутствие. Затем он посмотрел вниз; взор охватывал все пространственные измерения доступные человеческой душе. Свет исходил сверху, Илатан сияла ярко как никогда. Блеск глаз Наталис сверкал в глубине ночного ложа, окутывая его белоснежным, прозрачным покрывалом. Свет сверху заливал всё его существо, лаская его как младенца… Свет снизу проникал в сердце…
Она ушла. Илатан осталась. Но свет их обеих сливался в его сознании в один поток, унося мысли в океан безбрежных фантазий, в глубину Невысказанного в эту неподвластную холодным чувствам ночь…
2015
Marat Shahman