Индийский поезд мчит меня
К дравидам, в дикие края,
Где у подножья гор Нильгири
Он встретил дивную Наири.
Он там родился, рос, служил,
Был почитаемым брамином,
Слагал стихи и у йогинов
Он уваженье заслужил.
В те времена ещё голландцы
Опустошали Траванкор.
Но кавалерия британцев
Уже неслась во весь опор.
Вдали маячили богатства
Чужой земли, маня к себе
Врага привыкшего к пиратству,
К жестокой, алчной борьбе.
Уже кричат его витии,
Провозглашая новый путь,
Считают слитки золотые,
Медали вешают на грудь.
Под власть низложенной короны
Должна вся Индия подпасть,
На нужды лондонских баронов
Свои сокровища отдать!
Но век владычества суровый
Ещё по-прежнему далёк.
Его оружье – только слово,
Его опора – только Бог.
И тяготит его всё время
Земная жизнь простых людей,
Судьбой наложенное бремя
На плечи их. Своих друзей
Сужденья он не принимает.
И хоть живёт законом каст,
Несправедливость осуждает
И сгоряча ругает власть.
Он дружит с вайшьями, и шудр
Он не гнушается совсем,
Неважно – знатен, беден, мудр,
Он уваженье дарит всем.
Его стихи читают в театрах,
Его советам внемлет свет,
Считая, что из рода Атри
Он миру явленный поэт.
Но грусть иная сердце гложет,
При всём внимании людском,
Пустует сердце, словно ложе
Неразделённое вдвоём.
Вокруг немало дев прекрасных
Из высших каст, но сердце ждёт
Ни блеска юности, ни страсти,
Ни за невестой знатный род,
А вспышки, молнии небесной,
Рождённой женственной душой
В очах избранницы-невесты
С ним кармой связанной одной.
…И вот однажды в час вечерний
В низовье Кавери-реки,
Где толпы разномастной черни
Плели судьбы своей венки,
И отправляли по теченью
С молитвой Шиве на устах,
В надежде вымолить прощенье
И не погрязнуть во грехах, –
Он встретил ту, чей милый образ
Ему привиделся во сне,
Чей незабвенный, нежный голос
Он часто слышал по весне,
Когда один бродил по склонам
Вершин Нильгири голубых
В молитвах, в поисках бессонных –
Сумеру – Города Святых.
Наири шла к нему навстречу,
Смиренно голову склонив,
А позади горели свечи,
Венчая лики сотен Шив.
Он, завороженный виденьем,
Остановился перед ней,
Прося (немыслимо!) прощенья
И разрешенья молвить ей.
Не зная, что ему ответить,
Она пыталась убежать,
Но взор его был чист и светел,
И не сумела устоять.
Кивком дала ему согласье,
Не поднимая больше глаз,
Повсюду чувствуя опасность
В тисках стальных закона каст.
Брамин – он должен был чураться
И тени парии вблизи,
Не то что словом обменяться
С рождённым в скверне и в грязи.
Но в нарушенье предписаний –
Легко он с ней заговорил,
Припомнив фразу из Писанья…
О, что ты, брахман, натворил!
Не смеет пария несчастный
И слова выслушать из Вед,
Лишь касты высшие причастны
Священной мудрости! Завет
Нарушил ты в мгновенье дважды!
Беги, беги, теперь туда,
Где очищенье тело страждет,
Где Ганга вечная вода
Течёт, свой ход не прекращая,
К истокам горним в небесах,
Грехи людские очищая,
Спасая падшего в грехах!..
Из разговора с ней узнал он,
Что сирота она. Отец
С рабыней-матерью изгнал их
Из Кералы в другой конец.
Он был воинственным наиром,
Любил по-своему детей,
Но отказался от Наири,
Как и от прочих дочерей.
С тех пор везде она чужая,
Неприкасаемая жизнь,
Позор и ненависть стяжая,
Бредёт по склону бездны вниз.
Повсюду, где она не встретит
Земных вершителей судеб,
Везде за роль свою в ответе…
О, помоги ей, Махадев!
Ничто его так не смущало
На протяжении всех лет,
Как лица париев. Не жалость,
Не созерцанье чуждых бед,
Не ложный стыд, не отвращенье,
Не это всё владело им,
А чувство вечного смиренья
На лицах их… Умом дневным
Не мог постичь он эту драму,
Что низвело одних людей
На дно, в безвыходную яму,
На положение зверей!
…С реки неровный дым тянулся,
Сном обволакивая их,
И стан её дрожал и гнулся
Пред силой взора глаз мужских.
Весь мир вокруг застыл в молчании.
Луна кружила в вышине
Миг мимолётного свидания
Тянулся вечность… В тишине
Они смотрели друг на друга.
Всплывали в памяти те дни,
Когда в той жизни в храме Дурги
Случайно встретились они…
Он протянул ей свою руку,
Она отпрянула назад,
Боясь подвергнуть его мукам
И стать ему дорогой в ад.
Он отпустил её, взяв слово –
Назавтра встретиться с ним вновь,
Вдали от скопища людского,
В тени заброшенных садов.
…Конечно, нет, не собиралась
На встречу эту ни за что,
Ведь риску смерти подвергала
Она обоих! Если кто
Увидит их в садах священных
И донесёт то до раджи,
Не будет им двоим прощенья,
И ей тогда уже не жить!
Но в час последний перед встречей
Ей зов послышался вдали:
Он звал её в тот летний вечер,
Звал за собой на край земли.
Сорвалась с места! Ноги сами
Несли её в священный сад,
Где у заброшенного храма
Он ждал её. Уже закат
Зардел за дальним горизонтом,
Лаская гладь воздушных рек,
Дневных лучей эфирный контур
В тумане красок алых блек.
И мир, вздыхая облегчённо,
Нектар покоя подносил
К устам живых и вновь рождённых
Над млечным облаком могил.
Бежала! Большему позору
Чем на себе несла – не быть.
В последний раз предстать пред взором
Его высоким, и убить
В себе рабу земного мира,
Строжайших правил и идей,
Войти в святилище мандира
За ним – мудрейшим из людей…
Земля, иссохшая от зноя,
Сбивала стопы её в кровь,
Но не сдавалась – над землёю
Виднелся след её шагов.
Богиня Лакшми рассыпала
Пред нею лотоса цветы,
В вечернем небе танцевала,
В пурпурном пламени мечты.
Ещё чуть-чуть и будут вместе,
И скажет тайные слова
Запретной он своей невесте,
И станет нежно целовать
Её поблекшие ланиты,
Её разбитые ступни,
И петь ей гимны на санскрите
Во славу Сурьи и Агни…
…Узнав о том, что он влюбился
В Наири, близкий его друг
В порыве гнева возмутился,
С ним разорвав общенья круг.
Другие знатные брамины,
Прознав о том, что осквернил
Он касту высших, обвинили
Его в безумстве. Осудил
И суд его, призвав к ответу
И к покаянию души,
Вменив влюблённому поэту
Изгнание и жизнь в глуши.
За преступление расплате
Подверг его синклит судей:
Отныне он терял свой статус
И право жить среди людей.
Он к касте париев причислен,
В мгновенье ока потеряв
Возможность свет духовных истин
Нести другим. И прочих прав
Лишался он до самой смерти…
А дальше ведомо богам,
Что ждёт его за миром тверди,
Согласно жизненным делам…
Его жилище, мебель, книги,
Все накопленья прошлых лет
Раздали вайшьям. Место игр,
Где детство раннее поэт
Провёл с родными, где любил он
Творить, таясь в тени аллей,
Торговцам продали тамилам,
Возившим чай сухой с полей.
С собою взять успел лишь свитки
Своих поэм, упрятав их
В мешок от сена. Чудо сиддхи
Или деянья рук людских,
Не мог понять он, но от тления
Сумел труды свои спасти…
И там, в горах, в глухом селении,
Неподалёку от Ути,
Живя в заброшенной пещере
С любимой парией-женой,
Продолжил труд свой, новой эрой,
Далёкой северной страной
Невольно грезя в час самадхи…
О, Сундарар, о, наянмар,
О, Самбандар, великий бхакта,
О, словом венчанный – Аппар!
Не все из вас примкнули к варне,
Когда священные дары
Вручал вам Шива, нити Кармы
Вплетая в низшие миры!
Есть среди певчих и далиты…
И я судьбой к ним отнесён,
Смахнув слезу с её ланиты…
Тогда казалось – это сон…
Но счастлив явью совершённой,
И пусть конец ещё далёк
И нам не быть в числе прощённых,
Я победил проклятый рок!
Любовь я вызволил из плена!
Моей монады ипостась –
Со мною на краю вселенной
Плетёт судьбы священной вязь.
Моя возлюбленная Шакти,
Неизречённая любовь,
Ведёт меня в порыве бхакти
К чертогам Города Богов.
И даже там в иных пространствах,
В иных отчизнах и мирах,
Она в сияющих убранствах
Со мной останется в веках…
… Туман разлился над Нильгири.
Густая утренняя мгла
Мерцала бликами эфира
Вдали от спящего села.
Покинув горную пещеру,
Не потревожив сыновей,
Он вышел в путь к отрогам Меру,
В один из тысячи путей,
Ведущих в небо к храму Света,
Под сень божественных вершин,
В обитель призванных поэтов,
Где всё – пристанище души.
Где нет ни каст, ни грозных судей,
Ни зла, ни скорби, ни греха,
Где больше горестей не будет. –
Приди туда! Ом Суваха!
_______________
Примечания:
Брамин (санскр.) – брахман, каста жрецов, учёных, духовных наставников, судей, учителей, землевладельцев, чиновников.
Дурга – Непобедимая богиня-воительница, созданная из энергии богов для борьбы с демонами и установления гармонии и покоя.
Атри – легендарный поэт, один из авторов Ригведы, сын Брахмы, один из семи мудрецов, пребывающий в звёздной обители созвездия Большой Медведицы.
Наиры – воинственная каста.
Над млечным облаком могил – и. в в. дым погребальных костров над рекой.
Лакшми – богиня процветания в индуизме.
Мандир — храм.
Меру, Сумеру – Священная Гора, Небесная страна в индуизме.
Ути, Утакамандалам, Ooty (англ.), (ударение на последний слог) – город в Индии в штате Тамилнад, расположен на высоте 2240 метров.
Сурья и Агни – бог Солнца и бог Огня в индуистской религии.
Сундарар, Самбандар, Аппар – тамильские святые поэты-бхакты, наянмары, воспевавшие Шиву и творившие многие чудеса.
Самадхи — высшее медитативное состояние.
Сиддхи (санскр.) – высшие сверхъестественные возможности, присущие йогам и просветлённым.
Далиты – неприкасаемые.
Шакти – Женственная ипостась Шивы.
Монада – нетленный дух, Первоначало человека.
Бхакти (санскр.) – преданность, верность, любовь к Богу, служение Ему.
Ом (Аум) Суваха (Сваха) – священные слова из Гайатри-мантры. Ом – сакральная звуковая вибрация, лежащая в основе божественного Творения вселенной. Сваха (Сварга) – Небо, небесный план, обитель богов.
июль-август 2018
автор: Марат ШАХМАН.
Shah-sound