Passenger-3


passenger

Стихи из одноимённого цикла
Автор: Марат Шахманов

ВСТРЕЧА НА ЛАЙНЕРЕ
(Сцена)

Швейцарский сыр. Немецкая овчарка.
И в виде встреч с возлюбленным подарки.
Осознанное рабство выше плена
Слепого страха. Кровь застыла в венах
При виде прошлого, затоптанного в грязь,
Где человек, не человек, а мразь…
Но не сейчас… Сейчас, какая прелесть!
Как грациозна эта пассажирка!
– Элиз!
О чём задумалась ты, крошка, что ты видишь?
– Нет, ничего…

Доносятся на идиш
Обрывки слов, и польский парафраз,
Как рефлексия горькая на газ…

– Нет, нет, не стоит, брось ты эти бредни!
Я пропущу одну другую с Брэдли.
А ты поспи, или сходи в бассейн.
Как жалко, нет на лайнере музея.
– О, только не музеи, нет, не надо!
Там голоса доносятся из ада…
– Ну, хорошо, не нужно, так не нужно,
Тебе пойдёт на пользу климат южный.
Бай, бай, до скорого!

Стихают голоса.
Тут за бортом проходит полоса
Между двумя враждебными мирами,
Вдоль ватерлинии прочерченной морями,
Здесь прошлое для памяти запретно,
Там будущее – выбито на клетках
Колючей проволоки вьющейся змеёю
На километры вдаль, на метры под землёю…
Нет, это не она… скорее, призрак
Стекло на солнце образует призму.

…Гора пенсне, колечек валуны,
Серёжек скоп… опять больные сны…
Когда же это кончится! «Не знаю.» –
Так каждый говорит в застенках рая,
Отравленного ядом мистицизма,
Уставшего от зла анахронизма,
Тревожащего бюргерский покой.
Она похоже на неё, на ту… Рукой
Её владеют прерванные числа,
Похожие на дьявольские мысли –
Как тени смерти – бледные, нагие,
Сухие, лаконичные, тугие,
Как камнем заряжённая праща…

Обтёрлись полы офицерского плаща
Свиная кожа, та, по крайней мере, носка,
Натрёшь её до блеска жирным воском,
А эта бесполезная, стареет
Уж прослужив какому-то еврею,
Или ещё кому…
Нет, больше не могу…
У сербки с мясом вырвали серьгу,
Заела у неё тогда застёжка…
А время шло…

– Ты искупалась, крошка?
– Нет, не хотелось.
– Может, потанцуем?
– Нет, не сейчас.
– Ты, милая, тоскуешь.
Ах, может, я смогу тебе помочь?

…Повсюду тишина стояла. Ночь.
Солдат спокойно спал себе на вышке,
Напарница читала, молча, книжку,
Я наблюдала за двоими из окна.
Он обнимал её, дрожала вся она,
В порыве чувств забыв про страх и боль,
А я играла с упоеньем роль
Вершительницы судеб этих смертных.
И мной владела мудрость интроверта
В противовес сентиментальной блажи
Сих двух, что не способны были даже
К обычной благодарности, присущей
Лишь людям, в чьих больших пылает душах
Огонь очищенных от примеси кровей…

– Ну, всё, прощайтесь, время вышло! Эй!..

О, майн Готт, к чему воспоминанья?!
Мы не свободны в выборе. Германия
Страдала больше всех, а наш народ –
Он жертва в этой бойне… Закрой рот!
Что говорю я! вдруг меня услышит кто-то,
И все тогда, карьеры и работы
Лишимся вмиг…
Опять, опять она!
Мила, красива, но, как смерть бледна.
А взор её из-под припухших век –
Тяжёл, неумолим, как этот век.
И ладно, только смотрит на меня,
Он пробуждает линию огня,
Уснувший освещая крематорий…
Оставь меня, пусть судит нас история,
А не чьи-то злобные глаза,
Где не родится ни одна слеза!..
Куда бежать от них? В каюту? К Брэдли? К мужу?
Он вожделеет свой обильный ужин.
А мне не до еды, меня тошнит до боли,
Мне убежать бы, скрыться там, на воле!..
Но океан… проклятая ловушка!

А притворялась бедною простушкой
Колдунья полька! Хочет извести
Меня она! А я её спасти
Тогда пыталась. Лучше бы за ним,
Ее отправила в барака жёлтый дым,
Где в грозный тот, фатально судный вечер
Вмиг превратили дьявольские печи
В пустынный пепел горемычный табор…
Но, а сейчас мне только за борт! за борт! за борт!..
Лишь там спасение…

– Я здесь! Ты где, малышка?
Очки оставила, панаму, зонт и книжку.
Ушла, наверное, в каюту. Всё же качка.
Сэм, посмотри, какая милая полячка!
– Мне ближе немки или англичанки.
Американки – нет. Нет, также – итальянки.
Я, как всегда, за чистые сорта.
– Ну, погляди ж, она прекрасна, возле рта
Ее такая восхитительная мушка…
– Ты ведь женат, куда тебе подружка?!
– Эх, горько слышать гадости от друга.
Что ж, поищу любимую супругу…

Эли!..

(Уходит. Вслед ему доносится звонкий, дружеский смех Брэдли.)

*Строки написаны в процессе знакомства с воспоминаниями З. Посмыш.

27.04.19.

ПАМЯТЬ, НЕ СПИ!..

 

Жертвы войны. Сталинград

«Их расстреляли на рассвете…»
(Муса Джалиль – «Чулочки»)

 

 

 

 

Тишь, вековая тишь.
Небо коснулось крыш,
Окон больничных палат…
Голос, по ком кричишь?

Белое око черно.
С кровью смешалось вино.
Видят свинцовые сны.
Смотрят в пустое окно.

Куришь впотьмах, молчишь.
Мышь под кроватью! Кыш!
Тихо! Солдат идёт.
Прячься за стенкой, ш-ш-ш!

Серые будни страшны.
Тёмные ночи черны.
Жадно вдыхает луна
Жертвенный пламень войны.

Тухнет свеча на стене.
Солнце погасло во сне.
Плавно змеятся огни.
Призрак томится на дне.

Стой! Куда ты бежишь? –
Ангелу смерти кричишь, –
В рай или в ад – назад…
Время не возвратишь…

Мука достигла дна.
Мирного года весна
Пела о счастье тебе…
Ныне кругом война.

Поезд несётся во мрак.
Страшно. Заждался враг
Новых к себе гостей.
Газом наполнен барак.

Кружится веретено.
Холодно в небе, темно.
Крест вековой вины
Сердце распял давно.

Бродят по кромкам крыш
Призраки серых ниш.
Судит бесстрастный Пилат.
Прячется в небе малыш…

20.09.2016.

БЬЁТ КОЛОКОЛ

Бьёт колокол, бьёт колокол, бьёт в кость,
Вчера ещё случился Холокост.
Вчера Освенцим был, была Хатынь.
Дай клятву мне, что не забудешь ты:
Распятие людей, живых людей…
Пусть ты не русский, пусть ты не еврей,
Ты будешь помнить зло минувших лет,
Хранить, как жизнь – Божественный завет…

P.S. 7.15. Берегитесь лжепророков, которые приходят к вам в овечьей одежде, а внутри суть волки хищные. (Иер 23, 16. Мф 24, 4. 1 Ин 4, 1.)

2016


22 – ДАТА СКОРБИ

Мученье вызывает каждый вздох,
Считаешь дни до этой скорбной даты.
Кто слышал крик войны той, тот оглох,
Кто видел кровь её – ослеп. И видит Бог,
Не сможем мы забыть её когда-то.

…Вы дважды два учились сосчитать,
В тетради порванной стояли две отметки,
Никто за них не стал бы вас ругать,
Они, как скорбной горести печать –
Две двойки роковой декады лета.

Холодный дождь и льда свинцовый град
Изрешетил весь двор и всю поляну,
В живых один остался только сад
И яблоня, чей дымчатый наряд
Казался взору призраком туманным…

23 июня 2012.

 

Марат Шахманов

 

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *